Когда Никор открыл глаза, солнце уже садилось. Он медленно поднялся, сел и осмотрелся. Вороны уже начали слетаться на поле. Повезло, что осень, лет бы уже вокруг гудели мухи. Никор поднялся и медленно пошел вперед, к границе поля.

Еще недавно сухая и жесткая, земля была вспахана тысячами ног, пропитана кровью и словно взбита в рыхлое месиво. Воин медленно перешагивал через трупы. Такого он не видел ни на одной войне. Воины были расплющены, раздавлены, разрублены на части, часто встречались оторванные куски доспехов. В этом месте фланг людей дрогнул, орков почти не было на земле. Зато их было много метров через сто, где явно прошла контратака копейщиков: огромные зеленых чудовищ были сплошь покрыты круглыми дырками от копий. На зеленых телах раны выглядели маленькими. Никор заметил впереди, у самой границы поля, огонек костра. Воин поправил ножны, пригнулся и двинулся в том направлении.

Как ни старался он двигаться тихо, в потемках ноги постоянно цепляли тела, разносясь звоном и хрустом далеко вокруг. Именно поэтому, он удивился, когда понял, что чудовище у костра даже не смотрит в его сторону. Никор вытащил меч и перехватил удобнее щит - выйти с орком один на один - задача не для воина, но для героя.

- Не бойся меня, человек. Я такой же дезертир, как и ты. - Голос орка звучал глухо и сипло, - Опусти меч, я тебя не трону. Подходи к костру.

Никор осторожно подошел к костру и замер на границе света, осматривая чудовище. Орк сидел на камне, отложив огромный молот в сторону, и жарил лошадь. Мертвое животное было освежевано и насажено на пику, как на вертел. Воин немного помедлил и подошел ближе.

- Ты кто такой?

Орк недовольно поднял на него взгляд и прорычал.

- Я уже сказал, человек. Не заставляй меня унижаться снова. Садись или проваливай.

Никор помедлил, оценивая свои шансы. По сути выходило, что он уже не успеет ни убежать, ни отразить атаку. Против топора шансы были, но молот... один удар просто сломает ему руку со щитом. Терять нечего. Воин приблизился, отложил щит и присел на камень, положив меч на колени. Орк хмыкнул и повернул тушу на импровизированном вертеле.

- Спасибо за приглашение, орк.

- Только не делай глупости человек. Мы оба ничтожные трусы и ты вполне можешь попытаться угадать момент, чтоб меня убить. Даже не пытайся.

Никор покачал головой.

- Ты ошибаешься орк. Я не трус и не дезертир.

- Ну да, ты храбрый воин, который решил не идти с армией дальше, я понимаю.

Орк довольно захохотал над своей немудреной шуткой.

- Вообще-то меня оглушило в бою. Камень из пращи в шлем попал. А очнулся я уже слишком поздно.

Орк хмыкнул.

- Тогда ты лучше меня, человек. Но все равно не пытайся проявить свою храбрость. Мертвому она ни к чему.

Никор промолчал. Он наблюдал, как чудовище крутит лошадь на вертеле и периодически тыкает огромным когтистым ногтем в ногу зверя, проверяя готовность.

- Вот уж не думал, что вы так щепетильны в готовке.

- Мы орки, а не звери, человек. Мы не едим сырое мясо и я не хочу отравиться. Не для того я спасал свою жалкую жизнь.

Орк довольно хмыкнул и оторвал у лошади задние ноги, протянул одну Никору. Тот взял еду двумя руками и благодарственно кивнул. Мясо было жестким, но прожарилось хорошо. Следующие пять минут они молчали, поглощая еду. Орк успел съесть остальные ноги и теперь дожаривал туловище.

- Раз уж мы делим еду, разреши представиться. Я Никор. Как твое имя, орк?

- У меня нет имени, человек. Сбежав, я потерял и род и имя и более не смею произносить их вслух. Называй меня просто Орк.

- Я понимаю, у вас свои понятия о чести... но кем ты был? Почему сбежал?

Орк раздраженно засопел.

 - Это не важно, человек. Я был воином, теперь я беглец. На нас налетели конники с копьями, по флангу. Я дронул.

Орк раздраженно кинул кость в огонь, заставив пламя выбросить сноп искр в воздух.

- А ты кем был, человек?

- Я капрал... то есть был капралом шестого легиона... если он еще существует. Ты видел, чем закончился бой?

- Ничем. Это была резня, армии сошлись и почти уничтожили друг друга. Потом и мы и вы отступили в леса.

Никор радостно цокнул.

- Значит, я еще могу нагнать своих.

- У вас остались только конники, чародеи и грифоны. Не думаю, что ты их нагонишь.

- Значит вся пехота...

- Раздавлена нашими воинами.

На минут повисло молчание. Орк равнодушно жевал мясо.

- Скажи, орк, зачем все это? Почему вы напали?

Орк пожал плечами.

- Гулдар приказал, мы и напали.

- Ты не понял. В чем смысл войны?

Орк недоуменно оторвался от еды.

- Ну как в чем? Убить врага, именно за этим войны и ведут.

Никор раздраженно сплюнул на землю.

- Я вижу, ты не из офицеров, или как там у вас... Я не дурак, понимаю, в чем смысл войны. Но я не понимаю, почему мы стали вам врагами. Вы пришли в наш мир, вы напали на нас, мы не хотели сражаться. Ты понимаешь?

Орк встал на ноги и яростно зарычал, заставив воина слететь с камня от неожиданности.

- Не смей унижать меня, человек! Я был не простым солдатом, я был вождем!

- Тихо, тихо, я не собирался тебя обижать, успокойся. Я не дурак, я знаю, что у меня нет шансов против тебя.

- Ты ничего не знаешь, человек. Наш мир умирает. Нам нужны были души для портала. Вы его разрушили. Теперь Гулдан ищет место силы, чтобы впустить Орду, умирающую в пустынях нашего мертвого мира. Они там гибнут, ты понимаешь?! У нас нет выхода.

Никор покачал головой и снова сел на камень. Орк помедлил, снял с пики тушу и начал ломать ее на части, засовывая в кожаный мешок.

- Ты сказал, что был вождем.

- Я был вождем клана Дикого Ветра.

- Прости, но я не слышал о таком.

- Нет больше ни клана, ни вождя. Есть только один презренный трус.

Никор помедлил.

- Прости, орк. Ты оказал радушие, а я... я обманул тебя. Меня не оглушило в бою. Я упал на землю когда посыпались камни и пролежал, пока крики не стихли. Я такой же трус как и ты.

- Ложь - ничто по сравнению с предательством, человек. Боги уже прокляли твою душу, не мне судить тебя.

- Кстати о лжи. Ты тоже солгал мне, орк. Я вижу красную метку на твоей руке. Ты из клана Кровавого топора.

Орк внимательно посмотрел на человека.

- Ты прав, человек. Меня называли Гралк Потрошитель.

- Подожди, тот самый...

- Да, человек, тот самый. Это меня у вас называют зеленым палачом. Повторяю, не делай глупостей, человек. Я не вождь, то справлюсь с десятком таких как ты.

- Я и не думал... нет, просто... это правда, что о тебе рассказывают?

- Что я ем людей, пленных? Тут полно мертвых людей, Никор. Я предпочитаю коров и овец, а если припрет - лошадей. Тех пленных съели сбежавшие из загона волки.

- Все равно, как то не по себе. Знаю, у нас есть мастера, которые читают ваши лица, но для меня вы все почти одинаковы. Так неожиданно, оказаться рядом с тем, чьими плакатами пугают детей.

Орк хмыкнул и кинул мешок с мясом в сторону.

- Больше не будут. Гралк умер на этом поле боя. Остался только Орк.

- Извини, но мне надо это как-то переварить.

Никор вытащил флягу и приложился, крякнув и покраснев. Беглый вождь орков хмыкнул.

- Ты зря смеешься, орк. Это гномье пойло, они его настаивают на каких-то грибах. Мощная штука, даже ваших пронимает, пленники не дадут соврать.

- Вы поите пленных сивухой?

- Да какая сивуха, оно как слеза!

- Не обижайся человек, мы знаем, что у вас есть названия мудреные для любого пойла. У нас все просто - горит, значит сивуха. Нет - бурда.

Никор заржал и снова приложился. Потом вопросительно протянул флягу орку. Тот не стал отказываться. Литровый бурдюк просто потерялся в огромной ладони.

- Ты только это... аккуратнее. Мне, например, уже хватит.

- Не бойся человек, мне такие объемы только для разогрева.

Орк выдул флягу за один глоток. Глаза орка налились кровью, а зеленое лицо потемнело.

- Ну и штука... что это за...

Орк упал на землю. Могучее тело билось в конвульсиях, вокруг клыков выступила пена. Никор неторопливо поднялся на ноги и обнажил меч.

- Знаешь, Гралк, мы действительно даем это пойло пленным. Когда они больше не нужны. И я действительно дезертир. Но твоя морда намалевана на каждом углу в казармах. Так что, я прихвачу ее с собой и меня простят.

Никор замахнулся и рубанул тело орка по шее, потом еще раз. Когда, наконец, голова чудовища была отрублена, дезертир спрятал ее в свой мешок и лег спеть. Он еще не знал, что легион был повержен, и все пути назад перекрыты.